Вслед за мечтой - Страница 35

— Ну, можно сказать, что в Калифорнии у меня ничего не сложилось, — заявила Эллен. — И это сущая правда.

— Точно! Если обойтись без подробностей, запросто можно представить все так, как будто ты уже прошла интервью, но на работу тебя не взяли.

— Или взяли, но мне там не понравилось.

— Или у тебя там оказался босс — настоящее чудовище, и ты осознала, что Кеннет все-таки гораздо лучше.

Эллен нахмурилась.

— Нет, так далеко лучше не заходить.

— Ладно! — Линда ухмыльнулась. — Так далеко не будем. Давай остановимся на такой стратегии: будем неявно намекать на то, что все пошло не так, как тебе хотелось, и ты решила вернуться к работе, которую ты на самом деле любишь.

— Нет уж, давай проще, и без намеков.

— Ох, хорошо, — согласилась Линда со смешком. — Итак, ты возвращаешься в понедельник.

Когда Кеннет вернулся домой этим вечером, он совершенно ясно представлял себе, что увидит. Эллен обещала помочь ему во всем разобраться, теперь она с этим покончила, и у нее нет никаких причин оставаться. К тому же она сама сказала ему, что уезжает. Они даже попрощались. Но он также знал, что до следующей среды никаких интервью у нее в Калифорнии нет. Если бы она захотела, то могла бы остаться с ним до вторника, и какая-то часть его очень желала, чтобы так и случилось, чтобы она изменила свое решение или была просто не в настроении куда-либо ехать сегодня.

Он стряхнул с себя пиджак и повесил его в гардероб. Повернувшись к кухне, он учуял какой-то вкусный запах, похожий на запах жареного мяса, и тут же его сердце как будто остановилось, а затем забилось с удвоенной скоростью.

Она была здесь.

— Привет, Кен, — сказала она, когда он на подгибающихся ногах вошел в кухню.

Первым его желанием было сгрести ее в объятия и расцеловать. Но вместо этого он застыл на месте, потрясенный ее видом. В узких джинсах и простом солнечно-желтом топике, с распущенными волосами, она выглядела изумительно. Соблазнительно. Совершенно. Каждая клеточка тела Кеннета стремилась к ней навстречу. Каждый атом его мужской сущности жаждал заняться с ней любовью. И он хотел только одного: чтобы она осталась с ним навсегда.

Но в этом-то и состояла проблема. Он не хотел удерживать ее навсегда. И он отчетливо понимал это. И к тому же он не мог позволить себе еще раз потерять самообладание. Именно это является причиной любого страдания. Если бы он мог себе представить их отношения не в плане взрывной страсти, а в виде удобной, тихой любви, то он попробовал бы себя убедить в том, что это возможно. Но, насколько он видел, у их взаимоотношений существовало только одно продолжение — ведущее прямиком к сокрушительному, испепеляющему окончанию. А если эти отношения должны убить его, лучше от них вообще отказаться и сделать это как можно быстрее, пока он еще способен сопротивляться.

— Угадай-ка, что я тебе скажу!

Он с тревогой уставился на нее.

— Что?

— Я не уезжаю!

Его сердце остановилось.

— Ты не уходишь с работы? Ты не уезжаешь в Калифорнию? Или ты не уезжаешь из моего дома? Что?

— Я не ухожу с работы. Не еду в Калифорнию. Но я съезжаю от тебя.

Теперь ему показалось, что кровь застыла в жилах. Он нервно прочистил горло.

— Не понимаю.

— Я сегодня говорила с Линдой. Я сказала ей, что решила не уезжать. И она согласилась вернуть меня на работу.

— Но мне казалось, что ты не хотела, чтобы кто-нибудь знал… — Он умолк и провел ладонью по затылку. — Ничего не понимаю.

Она мило улыбнулась.

— Именно так я и думала. Я хочу, чтобы никто ничего не понял. Я не собираюсь сочинять, просто скажу всем, что с Калифорнией у меня ничего не вышло, и оставлю им возможность строить какие угодно предположения.

— Да, ты всех сильно озадачишь…

Когда она подтолкнула его к столу, на который она выставила будничную посуду, но украсила толстым кувшином с простыми маргаритками, он послушно подчинился. И с большой радостью, потому что ноги у него были как ватные. Он хотел было спросить ее, а что же такое произошло, что все это значит, но не стал. Вместо этого он взял в руки вилку и склонился над тарелкой, которую она поставила перед ним. Ростбиф, картофельное пюре, морковь, зеленый горошек.

— Выглядит замечательно.

— Спасибо. Я ведь прекрасный повар. Он бросил на нее скептический взгляд.

— Никогда бы не подумал.

— Потому что я хорошенькая? — поинтересовалась она и улыбнулась, наблюдая, как он берет в рот первый кусок.

— Да… нет, — пробормотал он, окончательно теряя всякое понимание. — Нет. Ты ведь профессионал в своей области, на работе, и я подумал, что это просто невозможно — вдобавок быть профессиональной домашней хозяйкой.

— У многих людей сразу несколько талантов, — сообщила она, подавая ему корзинку с итальянским хлебом.

— Что, и это ты тоже испекла сама?

— Ну нет, это я купила. Это еще один мой талант — я всегда знаю, где лучше всего покупать.

— Н-да, это точно.

Они ели молча не больше минуты, а потом она небрежно сказала:

— Знаешь, Кен, в том, что ты видишь во мне не только свою помощницу, нет ничего дурного.

Он разорвал кусок хлеба на две части.

— Я знаю.

— Вот и хорошо. Тогда не смущайся этого.

— Я не смущаюсь, — заверил он и неожиданно понял, что она такое делает.

Ему пришло в голову, что она просто навязывает ему свое внимание, а потом он осознал, что это вовсе не повод на нее злиться. Ему нечего бояться, да он и не привык бояться. Он просто был реалистом. Ведь нет ничего дурного в том, чтобы избегать лишней боли.